Блокада Ленинграда: фотореконструкции Сергея Ларенкова. Часть 1

Сергей Ларенков, лоцман по профессии, с 10 лет увлекается фотографией, но не просто фотографией, а фотореконструкцией – соединением прошлого и настоящего, что позволяет создать эффект присутствия для каждого, кто видит работы моряка.

Сергей Ларенков

«Мои бабушки не любили говорить о пережитой ими блокаде. Так же, как и дед, воевавший в кольце осажденного Ленинграда и закончивший войну в Германии. Мне, ребенку, было тогда не понять, какую боль приносили им воспоминания об ужасах войны, о погибших родных и друзьях. Но то, что они все же смогли и успели рассказать, навсегда осталось в моей душе.

Прошли годы, и почти все воевавшее поколение ушло от нас. Но я хочу, чтобы память о нем осталась в моих детях, и пытаюсь донести до них то, что я помню из рассказов стариков.

Теперь война воспринимается по-другому. Для многих это очень старая история, которая где-то когда-то имела место быть, не с нами. И, к сожалению, не все книги, не все журнальные и газетные публикации нынешнего времени дают истинное представление о той великой народной трагедии.

Глядя на старую военную фотографию, не всегда задумываешься о том, что люди, изображенные на ней, возможно, отдали жизни в этом же бою. Что место, изображенное на фотографии, ты проходишь каждый день, не представляя, что творилось здесь семьдесят лет назад. Что человек, сделавший этот снимок, мог быть ежесекундно убит, и это на самом деле случалось.

Фотография - не миг ушедшей эпохи, она - прошлое, которое существует одновременно с настоящим. И это настоящее прошедшее время требует нашего осмысления». 

(Цит: Фотоальбом «Война: Эффект присутствия»)

 

22 июня 1941 года…

день был солнечным и очень теплым. Мамуля решила отправить меня и мою двоюродную сестру Дону к тете Наде…которая жила в Невской Дубровке. Она посадила нас на поезд, отправляющийся с Финляндского вокзала…Только мы с Доной расселись со своими кулями, как вдруг прерывается передача по радио  (в общественных местах были установлены большие репродукторы) и объявляют, что будет выступать Молотов с обращением к народу. Он сказал, что сегодня, 22 июня, в 4 часа утра фашисты напали, не объявив войну, на нашу страну и бомбили города Киев, Минск и Одессу. Так я узнала о войне.

 

Из воспоминаний Н.В. Корибской

Фото: Ленинград 1941 / Санкт-Петербург 2013. Плакаты у Казанского собора.

За сегодняшний день

было девять тревог, из них две продолжались по два с лишним часа. Боже, как эти частые тревоги изматывают. По-моему, если в течении 10-ти дней сряду будет по 9 воздушных тревог, то в городе станет гораздо больше умалишенных, чем здравомыслящих людей. Я это говорю потому, что прошел только один такой день, а как уже люди нервничают. На улицах суматоха, неразбериха. Люди мчатся по тротуару как угорелые…Это, конечно, легко сказать: были 9 В. Т. А какие это были В. Т: неистовствовали зенитки, грохотали, сотрясая все кругом, разрывы бомб…Девять В. Т. – это сотни человеческих жизней, это десятки разрушенных зданий, это завалы, пробоины, воронки.

Из дневника Лены Мухиной

Фото: Ленинград 1941/ Санкт-Петербург 2009. (на Чернышевской площади (площадь Ломоносова) во время воздушной тревоги.

В первую же военную неделю

на Кировском заводе стала формироваться дивизия народного ополчения – одна из первых. Дивизия около месяца сдерживала врага на Лужском рубеже обороны.

Из воспоминаний В.В. Васильева

В рядах 1-й Кировской дивизии было 11 589 человек. В ходе боев дивизия понесла тяжелые потери и 23 сентября 1941 г. была расформирована.

(«История Кировского завода»)

Фото: Ленинград 1941/ Санкт-Петербург 2009. Железнодорожный мост через проспект Стачек у Кировского завода. Рабочие Кировского завода уходят на фронт.

Мне лично

пришлось преодолеть внутреннее сопротивление Лиды. Она явно не хотела уезжать из Ленинграда, невзирая на всякие возможные предположения. Она разумом понимала, что из-за Тани она должна эвакуироваться, но сердце ее щемило острой болью от одной мысли оставления города. <…> Я считал, что для психики ребенка предстоящие испытания бомбардировок и проч. могут вызвать большие последствия. (Я тогда еще не предвидел, что и психика ребенка может приспособиться к «необычным» фронтовым условиям, что «ленинградский» ребенок стал особым взрослым ребенком, который впитал в себя это особое чисто «ленинградское» спокойствие, что со временем артобстрелы и воздушные налеты стали даже детьми восприниматься как обычное явление.)

Из дневника Владимира Ге

Фото: Ленинград 1941/ Санкт-Петербург 2009. 22 октября 1941 г. Дети из яслей № 237 Куйбышевского райздравотдела на прогулке у Казанского собора. (Ясли были переведены в бомбоубежище, устроенное в подвальном помещении Музея истории религии и атеизма).

Смертность в городе

значительно возросла. Когда идешь по улице, навстречу попадается много салазок с покойниками. Жена хоронит мужа. Это выглядит так: на детские салазки положены носилки, на которых лежит труп, завернутый в одеяло или что-нибудь другое. Жена покойного с трудом, выбиваясь из сил, тащит салазки. Вот и вся процессия.

Из дневника Виктора Житомирского

Фото: Ленинград 1942/ Санкт-Петербург 2009. Ленинградки везут умершего от голода на кладбище по проспекту 25-ого Октября (Невский проспект). Май 1942.

Жизнь

в городе постепенно замирала. Трамваи остановились. Троллейбусы на Красной площади, на проспекте 25-ого Октября вытянулись длинной шеренгой, сиротливо опустив свои дуги, замерзшие, никому не нужные…

Из дневника Ф.А. Грязнова

Фото: Ленинград 1942/ Санкт-Петербург 2009. Остановившиеся троллейбусы на проспекте 25-ого Октября (Невский проспект, д. 174)

Вследствие артиллерийских ударов

и авианалетов за время блокады было полностью уничтожено 205 каменных домов и 1849 деревянных домов.

(«Ленинград в осаде»)

Я шел, казалось, конца моему пути не будет конца, мимо битых, разбомбленных домов и запорошенных, запущенных улиц и садов. Над головой висели рваные провода. В одном разбитом доме, в 6 или 7 этажей, стальные балки перекрытий висели перекрученные вниз из свои гнезд и напоминали кишки, вывалившиеся из раненого живота.

Из дневника Льва Маргулиса

Фото: Ленинград 1942/ Санкт-Петербург 2009. Разрушенный дом на углу Лиговского проспекта и разъезжей улицы.

В августе

по заданию командования фронта в Ленинграде и пригородах было начато формирование рабочих батальонов для охраны фабрик, заводов, учреждений. Всего в Ленинграде и пригородах было организовано 79 рабочих батальонов с общим числом бойцов свыше 40 тыс. человек. В сентябре 1941 г. из числа лиц, оставшихся в рабочих батальонах, были созданы мелкие рабочие отряды (общее число 16 тыс. человек).

(«Непокоренный Ленинград»)

Фото: Ленинград 1941/ Санкт-Петербург 2009. Рабочий патруль на территории завода им. Марти (Адмиралтейские верфи)

Неразорвавшиеся бомбы

не были редкостью для Ленинграда. Их обезвреживанием занимались офицеры подрывной службы. Само наличие неразорвавшейся бомбы могло парализовать работу отдельных учреждений. Как отмечал в дневнике Л. Маргулис, «в госпитале - глазной лечебнице <на Моховой> напротив ТЮЗа  - лежала неразорвавшаяся бомба, и спектакли из-за этого были отменены на целый месяц».

Фото: Ленинград 1941/ Санкт-Петербург 2009. Угол проспекта 25-ого Октября (Невский проспект) и улицы Марата.

Днем приехала лягушка, Шурик.

Гуляша рассказал, что на набережной разрушен до основания трехэтажный дом. Они стояли на парадной, как вдруг раздалось три зловещих свиста, и такие сильные, что стоящий на посту милиционер буквально влетел на парадную. Одна бомба упала в дом на набережной, две ухнули в воду. Ужасно!

Из дневника Ф.А. Грязнова

Фото: Ленинград 1941/ Санкт-Петербург 2009. 9 сентября 1941 г. Вид набережной Девятого Января (Дворцовой набережной) после вражеской бомбардировки. 

 

Фотографии предоставлены Сергеем Ларенковым.

Цитаты из фотоальбома "Война: Эффект присутствия".